На перекрёстке стоит инспектор ГИБДД, а напротив, на обочине стоит старый дедушка и наблюдает за инспектором. Через некоторое время дед подходит к инспектору и спрашивает:
- Сынок, ты так целый день стоишь.
- Стою, отец.
- Сынок, и день и ночь стоишь?
- Стою, отец.
- Сынок, и в жару, и в холод стоишь?
- Стою, отец.
- Эх, сынок, какой бы из тебя хороший половой член получился!
Зима. Ночь. Воет ветер. Туристы лежат в шатре. Печка давно потухла. Холод-д-д-д-д-но оч-ч-ч-ч-чень. Руководитель видит: дело плохо.
— Сейчас мы будем заниматься аутотреннингом! Представьте, что мы в пустыне. Палит солнце... Жара... Идет изнемогающий от жажды верблюд. Вот он идет, идет, идет, наконец его силы кончаются — и он падает на раскаленный песок...
Голос с края шатра:
— И зззамерзззает...
Шли мы сегодня с мамой из паспортного стола. На улице ужасная слякоть, грязь и достаточно неприятный холод. Проходим мимо тётеньки, которая торговала яблочками, мандаринками и прочими вкусностями. Тётенька стоит там одна на пятачке, и, судя по погоде и её настроению, мы были единственными людьми, которых она видела сегодня. Мама остановилась, посмотрела на потерявшую всякую надежду тётеньку, посмотрела на мандарины, и спросила у меня:"Мандаринку хочешь?" Я утвердительно закивала головой, и тут мама на глазах у этой тётеньки достает из сумки здоровенный, оранжевый мандарин!! Безысходности в глазах тётеньки позавидовал бы сам Сартр, а где-то в аду Сатана в этот момент вешал на стенку мамин портрет с подписью "Лучший работник месяца".
- Там, где мы были, стоял такой холод, - рассказывает исследователь Антарктики, - что даже замерзали горящие свечи и мы не моги их потушить.
- Ну, знаете и, это ерунда, - прервал его собеседник.
- Вот там, где мы были, слова вылетали из наших ртов кусками льда, и нам приходилось их растапливать, чтобы узнать, о чем мы говорили.